Проблема генетически модифицированных (ГМ) продуктов является довольно многомерной, она затрагивает вопросы здравоохранения, научно-технического прогресса, продовольственной безопасности и ряд других. Тем не менее, решающую роль в том, как будет развиваться рынок этих продуктов, играет именно маркировка, вокруг которой в последнее время развернулись ожесточенные баталии в самых разных странах.

Чудеса генной инженерии

Эксперименты генетиков с растительными культурами начались довольно давно, что позволило значительно ускорить процесс искусственного отбора, который для создания современных сельхозкультур потребовал веков и тысячелетий упорного труда и ожидания. Первое клонированное животное – овца Долли – было получено в 1996 году. Протогонисты клонирования утверждают, что только этот метод позволит быстро добиться повышения удоев молока, прироста веса мясных животных, снижения заболеваевости и т. п. Генные экспериментаторы постоянно удивляют общественность новейшими достижениями ­– недавно в США выведен сорт картофеля с удвоенным содержанием кальция, на Тайване создали породу свиней, которые имеют зеленую окраску и светятся в ультрафиолетовых лучах. Подобные результаты стали возможны благодаря внедрению в ДНК, являющейся носителем всей наследственной информации организма, фрагментов чужеродных генов. Из-за этого радикально меняются процессы белкового обмена, начинают вырабатываться вещества, которых природа никогда прежде не знала. При этом довольно непросто предсказать поведение модифицированного гена: известно, что отдельные участки ДНК отвечают сразу за несколько функций в организме. И ученым неизвестно исчерпывающее число процессов, на которые может повлиять трансформация генома, соответственно, нет и возможности оценить возможную опасность для потребителей.

В России разрешены к использованию 14 видов ГМ-организмов, включая 7 сортов кукурузы, 4 сорта картофеля,3 сорта сои, 1 сорт сахарной свеклы и 1 сорт риса, а также 5 видов ГМ-микроорганизмов (Роспотребнадзор).

Оборот трансгенных продуктов и его регулирование

ГМ-продукты можно разделить на три категории:

1. Продукты, содержащие ГМ-ингредиенты (в основном трансгенная кукуруза и соя), которые являются структураторами, подсластителями, повышают содержание белка.
2. Продукты переработки ГМ- сырья и деятельности ГМ-организмов (соевые мясо, масло и молоко, чипсы, кукурузные хлопья, алкогольные напитки, витамины и т. д.)
3. Генетически измененные продукты конечного потребления – овощи, фрукты, теоретически даже мясо.
4. Продукты, полученные от животных, которые питались ГМ-кормами (молоко, мясо, яйца и т. д.).

В настоящее время основными производителями ГМ-продуктов являются США, Аргентина, а также Канада, Бразилия и Китай. В мире создано свыше 900 сортов ГМ-растений примерно 50 видов, более 100 из них допущены к массовому возделыванию. Самые распространенные из этих культур – соя, кукуруза, рапс, хлопчатник, свекла, рис и картофель. Большинство транснациональных производителей продовольствия, таких как Nestle, Unilever, Coca-Cola, McDonald's, Danon, Mars и PepsiCo, уже активно применяют ГМ-продукты. Кроме самих продуктов с модифицированным генным кодом, компании Monsanto, Bayer Crop Science, DuPont Agricultural Products, Syngenta Seeds Inc. предлагают на рынке семенную продукцию и средства защиты растений, изготовленные с применением генной инженерии (Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов Министерства сельского хозяйства США, Greenpeace).

Наиболее консервативной позицией в отношении продуктов генной инженерии всегда отличалась Европа. Это, в частности, отметила на проходившей недавно в Берлине крупнейшей аграрной выставке «Зеленая неделя» комиссар ЕС по сельскому хозяйству Мариан Фишер Бёль. Запрет на ввоз ГМ-продуктов означает удорожание импорта продовольствия и сельскохозяйственного сырья, что сейчас является весьма актуальной темой в свете мирового повышения цен. Пока в Европе незначительны и масштабы использования результатов генной инженерии в сельском хозяйстве. Так, в Германии возделывается только ГМ-кукуруза, которая занимает всего 0,15% общих посевных площадей под этой культурой. Особенностью данного сорта является внедренный ген, обеспечивающий выработку растением яда против вредителя – кукурузной огневки. Аналогичная ситуация с возделыванием генетически модифицированных сортов – по всей Европе, которую можно условно назвать зоной, свободной от генной инженерии. Разве что в Испании доля таких культур выше – там возделывается примерно 10 тыс. га ГМ-кукурузы. В то же самое время, по некоторым оценкам, ГМ-продукты уже составляют в рационе европейцев до 1/3. Таким образом, большую часть ГМ-продуктов в ЕС получают из-за рубежа.

Россия значительно отстает от европейских стран по регулированиюоборота ГМ-продуктов. До сих пор очень небольшое число производителей сообщали об их присутствии или отсутствии, поскольку официальные предписания не подкреплялись надлежащими мерами контроля. Хотя соответствующие постановления главного санитарного врача периодически переиздавались с конца 1990-х гг., достаточного числа лабораторий не было, а в случае, если производитель не заявлял превышения нормы 0,9%, ему грозил лишь символический штраф. Только в отдельных регионах (Москва, Белгородская область и др.) были приняты собственные нормативные акты. В частности, московский закон «О продовольственной безопасности Москвы»; запрещал использование столичных бюджетных средств для закупки и производства продовольствия, содержащего генетически модифицированные источники, для дошкольных учреждений и школ. Вообще, инициатива московского правительства была на первом этапе поддержана многими производителями продуктов питания, особенно под давлением сетей супермаркетов. Правда, подом энтузиазма поубавилось.

ГМ-продукты применяются в России довольно широко. Только в 2006 году 6,6% мясных продуктов содержали генно-модивицированные компоненты. Несколько меньше – в птицепродуктах – 3,8%, в продуктах с растительными белками – 3,9% (Роспотребнадзор). И при этом в подавляющем большинстве случаев информации о содержании ГМО не было! В нашей стране официально генетически модифицированные растения не выращиваются, то есть речь идет, главным образом, об импорте.

Между тем острота вопроса использования генной инженерии в пищевой промышленности и сельском хозяйстве все больше становится достоянием общественности. На сегодняшний день большинство потребителей относятся к чуду генной инженерии крайне негативно. По данным социологического опроса, проведенного Фондом «Общественное мнение» в нонце ноября 2007 года, 71% россиян верит, что ГМ-добавки могут оказать на здоровье вредное воздействие (в Германии доля таких людей – около 80%). Если бы у потребителей был выбор, 66% наших сограждан приобрели бы продукты без таких добавок, несмотря на более высокую цену. Таким образом, введение маркировки для товаров с ГМ-компонентами означает для большинства производителей ограничение на их применение. Однако потребителям важно знать, есть ли в продукте генетически модифицированные добавки или нет – необходимость принятия соответствующего законодательства назрела.

Новое законодательство о маркировке

Новый пункт федерального закона РФ «О защите прав потребителей» об обязательной маркировке присутствия ГМ-компонентов в новой редакции от 25 октября 2007 года, вступил в силу с 1 января 2008 года. В случае если содержание этих примесей в составе продукта выше 0,9%, производители должны сообщать об их наличии (Статья 10, пункт 2). Ранее (в редакции 31 декабря 2005 года) закон обязывал производителей сообщать об использовании ГМ-компонентов в принципе, без учета их содержания. Таким образом, производители могли, например, руководствоваться предписанной Роспотребнадзором нормой в 5%, а при меньшей доле ссылаться на посторонние примеси. Показатель 0,9% заимствован из директивы ЕС №1829 от 2003 года. Правда разница с европейцами в том, что у нас расчет проводится от массы продукта в целом, а у них – от массы соответствующего компонента. Таким образом, в отечественных продуктах содержание ГМ-компонентов может быть на один-два порядка выше, чем в западных аналогах. В принципе, современные технические средства позволяют без проблем определять наличие генетически модифицированных компонентов на уровне 0,1%. Однако при этом объективно существует проблема случайных примесей, присутствие которых в каждом производственном прцессе контролировать не так просто.

Очевидно, что применение данной маркировки отнюдь не гарантирует отсутствия ГМ-ингредиентов. Ведь, если эти компоненты действительно опасны, то не столь важно, сколько их в действительности содержится – 0,88% или 5%. Кроме того, в случае с животными продуктами эта маркировка совсем неоднозначна. Ведь она не применяется в случае, когда, например, животных кормили генетически модифицированными растительными продуктами или пищевыми добавками, такими как аминокислоты и витамины. Такие добавки сплошь и рядом изготавливаются с примнением генных технологий. Если копнуть глубже – растения с измененным генетическим кодом вполне могут распространяться с полей по соседству.

Многие из этих вопросов решаются на примере ряда западных стран. В Германии недавно приняли закон, по которому производители продовольствия могут указывать на упаковке, что их продукты произведены без использования генной инженерии. Там нашли выход: безопасным расстоянием признано 150 м для обычных растительных продуктов, 300 м – для «биопродуктов». Кажется, что это достаточно далеко, но, ведь, известно, что цветочная пыльца может долетать гораздо дальше, а что говорить о насекомых, которые переносят пыльцу на десятки километров? Абсолютной гарантии опять нет. В Германии животные продукты – мясо, молого, яйца – отныне считаются свободными от применения генной инженерии, если животные не получали в качестве питания никаких генетически измененных продуктов. Исключение сделано лишь для тех витаминов и добавок, для которых на рынке нет естественных аналогов (своего рода компромисс в угоду бизнесу).

Виды маркировки

Универсального вида маркировки для продуктов содержащих и не содержащих трансгенных компонентов не существует. Условно различные типы такой маркировки можно объединить в две группы. Во-первых, это логотипы с указанием отсутствия ГМ-компонентов, а во вторых – информация об их наличии. Посколько отсутствие этих веществ является очевидным рыночным преимуществом, компании-производители не стеняют себя в полете дизайнерской фантазии. Стандаризация в этом случае – редкость. Примером этому является добровольная маркировка, введенная правительством Москвы: за основу приняли наклейку в виде круга с бледно-зеленым фоном с надписью «Не содержит ГМО!».

Индикация же наличия ГМ-компонентов, напротив, снижает конкурентоспособность товаров, поэтому следует ожидать, что производители постараются сделать такую маркировку менее заметной. По новому российскому закону принципиально лишь само указание, а как его делать – решать самим производителям продуктов питания. Возможно, что в самом недалеком будущем положение с этим видом маркировки будет напоминать ситуацию с надписью «Минздравсоцразвития России предупреждает: Курение вредит вашему здоровью», когда государство регламентирует размер площади надписи о потенциальной опасности товара.

Кто выиграет и кто проиграет

Что означает введение новой маркировки для производителей? Многие компании, особенно выпускающие пищевые добавки, недовольны этим решением, так как видят в этом опасность для своих конкурентных возможностей на рынке. Они сумели в последние годы значительно нажиться на использовании соевого белка, который все больше вытесняет животный. А ведь большая часть сои поступает из Аргентины или США, и она сплошь генетически модифицирована. Многим потребителям это неизвестно, и они еще покупают соевые продукты. Когда же информация будет открыта, очевидно, что многие покупатели снова вернутся к традиционным видам животного белка. За время всеобщего неведения целые отрасли уже перестроились на генную инжененрию, с помощью которой сегодня получают значительную часть витаминов и аминокислот.

Многие отечественные поризводители продуктов питания, вовремя уловившие настроения потребителей, уже несколько лет используют тему ГМ-компонентов в своей рекламе. Таков пример компаний «Скит», «Омега» и др. Однако, согласно проверкам Greenpeace, ряд фирм обманывал потребителей, заявляя об отсутствии в своей продукции ГМ-компонентов, в то время как они там, в действительности, содержались. Довольно абсурдно использование логотипа «Не содержит ГМО!», например, на бутылках с минеральной водой, где сам состав не предполагает возможности наличия таких веществ.

Введение всякого ограничения требует одновременного принятия мер для контроля исполнения соответствующих предписаний. То есть органы по надзору должны быть в состоянии обеспечивать выполнение как нормы внесения ГМ-компонентов, так и честность производителей продовольствия. Для этого необходимы соответствующие лаборатории со всей необходимой техникой, что представляется, однако, пока довольно проблематичным. Неизвестно, каким образом будет выполняться новый российский закон. Реально Роспотребнадзор, угрожающий жесткими штрафными санкциями, не располагает во многих регионах необходимым оборудованием для проверки продуктов на содержание ГМ-добавок. Таким оборазом, некоторые производители попытаются отказаться от указания наличия подозрительных веществ.

Развитие ситуации на рынке продовольствия сегодня во многом зависит от поведения потребителей, массовой психологии покупателей, которые имеют право решать, покупать генетически модифицированные продукты или нет. Индкатором станет этикетка с указанием наличия этих веществ. Несмотря на известную степень неопределенности, опросы общественного мнения показывают массовое отторжение творений генной инженерии потребителями. Такие продукты будут пользоваться меньщим спросом, и фермеры окажутся вынуждены сокращать посевы зерновых и поголовье животных, сырье от которых может иметь весьма неопределенные последствия для генофонда человечества.